Галина Волкова - Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ
– Васька, ты чего нажралась, как свинья?! – откуда-то сбоку раздался голос матери. – Мужик твой – и тот как стёклышко! Учись! По следам отца-алкоголика решила пойти?
– Не трогай её, мамуль! Ничего страшного, с кем не бывает, – участливо остановил тёщу «заботливый» муж.
«Ну да… Впрочем, как обычно, все в шоколаде, одна я в дерьме…» – подумала девушка, обессиленно распластавшись на диване с мокрым полотенцем на голове. От спиртного её, кстати, после того случая отвратило раз и навсегда, превратив в хроническую трезвенницу.
Матери она так и не решилась пожаловаться на разнузданного супруга. Более того, Ваське и на ум подобное не приходило! Нельзя сказать, что девушка специально скрывала издевательства и унижения, которым подвергал её муж, но и заикнуться об этом тоже не смела, держа в себе всю накопившуюся за эти годы душевную боль. Мать же ни о чём не подозревала, ослеплённая показным подхалимством парня, и, как ни странно, не чувствовала, насколько сильно её дочь несчастлива. Так уж сложилось, что никогда они не были между собой близкими подругами… да и дальними тоже. И все девчоночьи попытки Василисы пооткровенничать выходили ей самой обыкновенно, боком. Будучи обвинена во всех смертных грехах, услышав что «сама дура», и «лошадь большая», девчонка обиженно замолкала. «Не сложилось между нами душевной близости, так и не стоит начинать…» – смирившись, решила для себя девушка.
Глава десятая
«Листья жгут, листья жгут, как последний салют… листья жгут, листья жгут, листья жгут…» – напевала себе под нос Василиса, возвращаясь с работы, пересекая городской парк по направлению к железнодорожной станции, торопясь на электричку. И почему вдруг привязалась песня, непонятно… стояла поздняя весна, погода радовала тёплыми деньками, а на душе у девушки царила беспросветная осень… Они так и жили вместе с матерью и повзрослевшей сестрёнкой одной большой семьёй. Девушка продолжала работать на «Скорой», а Михей – участковым милиционером, взяв за правило отсутствовать дома по несколько суток. Здоровье Тусечки продолжало оставаться слабеньким, донимали частые простуды, и бронхит нет-нет да обострялся, одно радовало – астматические приступы прекратились. Тем не менее они всё же стали подумывать насчёт детского садика, понимая, что общение со сверстниками девочке было, как ни крути, просто необходимо. Потому, стоило отпраздновать дочурке её трёхлетие, как Васька с матерью решились и отдали Туську в детское учреждение рядом со своим домом, о чём впоследствии сами не раз пожалели – неделя нахождения в коллективе сопливых и чихающих ребятишек, как правило, чередовалась с двухнедельным лечением дома теперь уже дочкиной простуды.
В этот вечер Михей опять заявился с дежурства очень поздно, уже за полночь… Красавец ещё тот – пьяный вдрызг, в порванном и помятом кителе, словно его на пыльной дороге долго и упорно валтузили, с разбитым в кровь носом. Тёща, с досадой охая над парнем и незлобно ворча, потащила зятя в ванную отмываться, а тот натурально ревел в полный голос, неприятно оттопырив губы! Васька и близко не подошла к супругу, не говоря о том, чтобы предложить свою помощь. «Ха! Да пошёл он! Мало наподдали! Видимо, выпросил, вот и схлопотал по полной!» – тайком злорадствовала она. А вот не было ей жаль мужа! Вовсе не было… нисколечко… ни капельки… ни на грамм! Как выяснилось, не так уж и неправа она оказалась в своих предположениях. Михей потащился на танцплощадку, будучи сам в изрядном подпитии, власть свою вдруг парню потребовалось срочно показать, прямо пёрло из него помахать дубинкой. Ну и показал, а результат сейчас на лице красовался! Одного не учёл супруг – что уважение народа ещё заслужить требуется, одного удостоверения бывает недостаточно, и погонами прикрываться не всегда получится. Явившись на танцплощадку, попытался было права качать да задираться в характерной для себя манере, ненароком включив дагестанский акцент, который для здоровенных русских ребят будто красная тряпка для быка, вот и нарвался на крепких парней, получив по мордасам. Слегка поваляв на грязном полу зарвавшегося стража порядка, те выкинули грубияна на улицу. «Это тебе не перед женой супермена корчить…» – пыталась сдержать торжествующую улыбку Василиса.
– У-у-у-у-у…. да как они посмели?! – размазывая кровавые сопли по лицу, выл супруг. – Да я их сейчас… всех… замочу! – рванул было к металлическому сейфу, установленному в маленькой комнате, за табельным пистолетом.
– А ну сидеть! – тёща, жёстко осадила парня, дёрнув за итак чуть живой воротник, державшийся-то на одном честном слове, и силой усадила обратно на табурет. – Ещё чего выдумал! Ты посмотри на свою рожу! Вот турнут тебя из милиции, так узнаешь!
«Не, ну как напророчила… И не надо считать, что накаркала! Понятное дело, что в руководстве милиции не совсем дураки сидят и будто не видят совсем ничего!» – вспоминала случайно оброненную фразу матери Васька, когда мужа всё же прищучили, но случилось то позднее…
Семейные отношения оставались на прежнем уровне, радости от брака Василиса, что немудрено, совсем не испытывала, Михей же чувствовал себя хозяином положения, продолжая вести разгульный образ жизни. Но время шло, девушка взрослела и становилась увереннее в себе. Супруг, похоже, понимал, что власть его ослабевает, поэтому перешёл к прямым угрозам, размахивая оружием, а Васька всё чаще стала задумываться о неизбежном разводе…
– В отпуск на этот раз без меня отправляйтесь! – заявил Михей, который в последнее время выглядел чем-то всерьёз озабоченным, поставив жену перед фактом накануне самого их отъезда. – С работы меня не отпускают… – хмуро добавил он.
Василисе показалось несказанно удивительным, что Михей осмелился отпустить её без надзора. «Хотя… ведь не куда-нибудь, а к своим родителям отправляет, и в полной уверенности, что приглядят за мной, одна бабка чего стоит – похлеще любого гестапо!»
– Но… ежели что, ты меня знаешь! – словно опомнившись, весьма недвусмысленно пригрозил жене.
У Васьки в душе всё пело и ликовало, но девушка старалась не показывать своей бурной радости. От одной мысли, что на целых две недели окажется на огромном расстоянии от мужа, становилось светло и легко на сердце, а что до бабки его… «Да и ладно! Переживу как-нибудь, главное, постараться пореже попадаться ей на глаза!» – успокаивала себя, тем паче что сопровождать племянницу вызвалась любимая Таисия, прихватив младшего сынишку, а уж тётушка в обиду племянницу никак не даст!
Трое суток в плацкартном душном вагоне, и они наконец-то благополучно прибыли на место назначения, где их уже встречали родственники. Решив, что так будет лучше для всех, свёкор на этот раз постановил отселить гостей, разместив компанию по величайшему блату на закрытой от посторонних глаз райкомовской турбазе. Мужчина поступил мудро, вслух озвучив своё намерение: «Чем плавиться от жары на последнем этаже пятиэтажного дома и каждый день на двух автобусах добираться до моря, отправлю-ка я вас лучше на базу! Хоть отдохнёте спокойно…» Уж чего-чего, а этого у новой родни не отнимешь – гостеприимный народ дагестанцы! Василиса же пребывала на седьмом небе от счастья – по всему выходит, что ей повезло дважды, ведь теперь не придётся видеть старую каргу и выслушивать бесконечные нотации!
